Гладиаторы (лат. gladiator, от gladius -
меч) - в Древнем Риме - военнопленные, осуждённые преступники и рабы,
специально обученные для вооруженной борьбы между собой на аренах
амфитеатров. Гладиаторы Древнего Рима обычно сражались на публике до
смерти. Поединки римских гладиаторов устраивались сначала в дни наиболее
значительных религиозных праздников, а затем превратились в наиболее
популярное увеселение простых граждан. Традиция боёв гладиаторов
сохранялась на протяжении более чем 700 лет.
Гладиаторские бои были переняты римлянами у греков, этруссков и
египтян и приняли религиозный характер жертвоприношения богу войны
Марсу. В начале гладиаторами являлись военнопленные и приговорённые к
смертной казни. Законы древнего Рима позволяли им участие в
гладиаторских боях. В случае победы (на полученные деньги) можно было
выкупить свою жизнь. Были случаи, когда граждане, отказавшись от
имеющейся у них свободы, вступали в гладиаторы в погоне за славой и
деньгами.
Для того чтобы стать гладиаторами, необходимо было принять присягу и
объявить себя "юридически мёртвыми". С этого момента бойцы вступали в
другой мир, где царили жестокие законы чести. Первым из них - было
молчание. Гладиаторы объяснялись на арене жестами. Второй закон - полное
соблюдение правил чести. Так, например, гладиатор, упавший на землю и
сознающий своё полное поражение, был обязан снять защитный шлем и
подставить горло под меч противника или же вонзить свой нож в
собственное горло. Конечно, аудитория могла всегда предоставлять
милосердие тем гладиаторам, которые отважно сражались и нравились
публике, однако такое помилование случалось крайне редко.
"Мы жертвуем живыми, чтобы накормить мертвых" - так император
Каракалла в III веке нашей эры сформулировал идейную основу
гладиаторских боев, вместе со звериными травлями ставших самым кровавым и
жестоким зрелищем в истории человечества. Согласно римским верованиям,
которые они, в свою очередь, заимствовали у этрусков, зверства должны
были умиротворить души умерших. В древности это было высшей честью,
которую могли воздать знатному предку благодарные наследники.
Впрочем, поначалу этот этрусский обычай достаточно медленно
укоренялся в жизни римлян времен ранней Республики, может быть, потому
что им приходилось много работать и много воевать, и в качестве
развлечений они предпочитали атлетические состязания, конные скачки, а
также театральные представления, разыгрывающиеся непосредственно в толпе
отдыхающих. Тогда римлян никак нельзя было назвать любителями
созерцания предсмертных конвульсий и стонов раненых, так как этого более
чем хватало в их повседневной полувоенной жизни.
Но энтузиасты находятся в любом деле, и в 264 году до н.э. на
Коровьем рынке Рима во время поминок по Бруту Пере, устроенных его
сыновьями Марком и Децимом, состоялся поединок трех пар гладиаторов (от
латинского слова "gladius" - меч). Но лишь спустя еще почти 50 лет это
зрелище получило определенный размах: уже 22 пары гладиаторов на
протяжении 3 дней услаждали взоры жителей на погребальных играх,
устроенных в память о дважды консуле Марке Эмилии Лепиде тремя его
сыновьями. И только в 105 году до н.э. благодаря неустанным заботам
народных трибунов об увеселении римской черни, уже начавшей
формироваться как социальный класс, гладиаторские бои были введены в
число официальных публичных зрелищ. Так джинн был выпущен из бутылки...
К исходу II века до н.э. бои, длившиеся несколько дней подряд при
участии не одной сотни гладиаторов, не удивляли уже никого. Появились и
люди, для которых содержание и обучение гладиаторов стало профессией.
Они назывались ланистами. Суть их деятельности заключалась в том, что
они находили на невольничьих рынках физически крепких рабов, причем
желательно военнопленных и даже преступников, выкупали их, обучали всем
премудростям, необходимым для выступлений на арене, а затем сдавали в
аренду всем желающим устроить гладиаторские бои.
И все же основную массу профессиональных бойцов арены составляли
выходцы из гладиаторских школ. Во времена правления Октавиана Августа
(около 10 года до н.э.) в Риме существовало 4 императорские школы:
Большая, Утренняя, где готовили бестиариев – гладиаторов, сражавшихся с
дикими зверями, школа Галлов и школа Даков. Во время обучения в школе
всех гладиаторов сытно кормили и квалифицированно лечили. Примером тому
может служить тот факт, что знаменитый древнеримский врач Гален долгое
время работал в Большой императорской школе.
Спали гладиаторы попарно в небольших каморках площадью 4-6 кв.м.
Тренировки, продолжавшиеся с утра и до вечера, были очень интенсивными.
Под руководством учителя, бывшего гладиатора, новички обучались
фехтованию. Каждому из них давали деревянный меч и щит, сплетенный из
ивы. Удары отрабатывались на вкопанном в землю деревянном колу высотой
около 180 см. На начальном этапе обучения "курсант" должен был овладеть
умением наносить сильные и точные удары в воображаемые грудь и голову
противника, а также не раскрываться при обороне. Для укрепления мышц
следующее после деревянного железное учебное оружие специально делалось в
2 раза тяжелее боевого.
Когда новичок в должной степени постигал азы боевого искусства, его, в
зависимости от способностей и физической подготовки, распределяли в
специализированные группы того или иного типа гладиаторов. Самым старым,
классическим типом, просуществовавшим до конца Республики, были
самниты, названные так по имени народа, хоть и покоренного римлянами, но
нанесшего последним несколько военных поражений, за что и были
практически истреблены в I веке до н.э. И, тем не менее, именно их
вооружением римляне и снабдили своих первых гладиаторов. Оно состояло из
большого прямоугольного щита, шлема с высоким гребнем и султаном из
перьев, короткого прямого меча и поножи на левой ноге. В начале нашей
эры название "самнит" заменилось на секутора (преследователя), хотя
вооружение оставалось прежним. На них очень походили гопломахи, с той
разницей, что их щиты были большими и круглыми.
Соперниками гопломахов и секуторов были, как правило, ретиарии –
представители одного из самых технически сложных видов этого "спорта".
Ретиарии получили это название от своего главного орудия – сети (от лат.
– "rete") с тяжелыми грузилами по краям. Задачей ретиария было метнуть
сеть так, чтобы опутать противника с головы до ног, а затем уже
прикончить его трезубцем или кинжалом. Ни шлема, ни щита у ретиария не
было – ему приходилось рассчитывать только на собственную ловкость. В
эту группу брали наиболее быстрых и координированных новичков.
Франкийцы были вооружены маленьким круглым щитом, небольшим изогнутым
мечом, поножами на обеих ногах, железным нарукавником на правой руке,
шлемом с забралом со множеством отверстий, закрывавшим все лицо.
На шлемах галлов, или мурмиллонов (от лат. "murma" – рыба)
изображалась рыба, а их вооружение соответствовало галльскому. Часто
противниками мурмиллонов выступали ретиарии, напевавшие во время схватки
песенку, придуманную в давние времена: "Я ловлю не тебя, я ловлю рыбу.
Почему ты убегаешь от меня, галл?". Несколько особняком стояли эсседарии
– гладиаторы, сражавшиеся на боевых колесницах. Они были вооружены
арканами, пращами, луками и дубинами. Первыми эсседариями были пленные
бритты, которых Юлий Цезарь привез из своего не слишком удачного
Британского похода.
Наименее способные ученики попадали в андабаты. Они были вооружены
только двумя кинжалами, без всякой дополнительной защиты, довершал это
снаряжение шлем с двумя отверстиями, совершенно не совпадающими с
глазами. Поэтому андабаты вынуждены были сражаться друг с другом
практически вслепую, наугад размахивая оружием. Цирковые служители им
"помогали", подталкивая сзади раскаленными железными прутами. Публика
всегда очень веселилась, глядя на несчастных, а эта часть гладиаторских
боев считалась у римлян самой забавной.
Среди римских аристократов стало модным иметь своих личных
гладиаторов, которые не только зарабатывали хозяину деньги
выступлениями, но и выполняли функции личных охранников, что во времена
гражданских волнений поздней Республики было чрезвычайно актуальным. В
этом отношении всех перещеголял Юлий Цезарь, содержавший одно время до 2
тысяч гладиаторов-телохранителей, составлявших настоящую армию.
Надо сказать, что гладиаторами становились не только по принуждению
рабовладельца или по приговору суда к арене, но и абсолютно добровольно,
в погоне за славой и богатством.
Несмотря на все опасности этой профессии, простой, но крепкий парень с
римского социального дна действительно имел шанс разбогатеть. И хотя
шансов погибнуть на пропитанном кровью песке арены было куда больше,
рисковали многие. Самые удачливые их них, помимо любви римской черни, а
случалось, и римских матрон, получали солидные денежные призы от
поклонников и устроителей боев, а также проценты от ставок в
букмекерских конторах. К тому же римские зрители частенько бросали на
арену особенно полюбившемуся победителю деньги, драгоценности и другие
дорогостоящие безделушки, что также составляло немалую долю в доходах
цирковой звезды. Император Нерон, например, подарил однажды гладиатору
Спикулу целый дворец. А еще многие из известных бойцов давали всем
желающим уроки фехтования, получая за это весьма приличную плату.
Тем не менее, удача на арене улыбалась совсем немногим – публика
хотела видеть кровь и смерть, поэтому гладиаторам приходилось биться
всерьез, доводя толпу до неистовства.
И все же большую часть гладиаторов составляли не добровольцы, а рабы и
преступники. Проданные в школу или приговоренные судом к арене, что,
безусловно, было предпочтительней смертной казни, они после курса
обучения, длившегося 3 года, должны были сражаться в цирке. Если
гладиатору удавалось остаться в живых, то после еще 2 лет обязательного
пребывания в школе в качестве тренера или помощника ланиста он получал
полное освобождение и восстанавливался в гражданских правах. А если
принимал решение продолжить карьеру гладиатора, то так же, как и
добровольцы, оставался в разряде infames – "опозоренных".
Незадолго до игр люди, специализировавшиеся на рекламе, ходили по
всему городу и писали краской объявления о предстоящих боях везде, где
можно было дотянуться кистью. Порой для этих целей использовали даже
надгробия. На древних кладбищах сохранились некоторые из них с
высеченной просьбой – "Не пишите объявлений!" Впрочем, римская публика
без всяких объявлений назубок знала расписание ближайших гладиаторских
боев.
Церемония их открытия была впечатляющим зрелищем. Устроитель игр на
колеснице или пешком, в зависимости от занимаемого положения, окруженный
толпой друзей и клиентов, объезжал или обходил весь цирк под бурные
аплодисменты и одобрительные крики толпы, уже чувствовавшей запах крови.
Затем следовал парад гладиаторов – участников игр в полном боевом
вооружении. Публика, приветствуя своих любимцев, буквально
неистовствовала. В определенный момент гладиаторы останавливались
напротив императорской ложи, выбрасывали вперед правую руку и кричали:
"Цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя!", а после этого строем
уходили в подтрибунное помещение, где ожидали выхода на арену.
Ничуть не меньше, чем поединки гладиаторов, римляне любили зрелища их
сражения с дикими животными, как, впрочем, и схватки между зверями.
Еще диктатор Сулла в 93 году до н.э. выставил на арену 100 львов,
затем Юлий Цезарь – 400, Помпей – 600 и еще 400 леопардов и 20 слонов. В
дальнейшем число животных на аренах росло просто немыслимыми темпами:
на играх, данных Ульпием Траяном в честь его победы над даками, было
умерщвлено около 11 тысяч самых разных зверей.
Ловцы животных трудились, не покладая рук, опустошая римские
провинции в Африке и Азии, а также сопредельные территории. Этим
чрезвычайно опасным, но и столь же выгодным бизнесом занимались тысячи
профессионалов. Помимо сражающихся людей на аренах гибли сотни и тысячи
львов, тигров, волков, леопардов, медведей, пантер, кабанов, диких
быков, бизонов, слонов, бегемотов, носорогов, антилоп, оленей, жирафов,
обезьян. Однажды ловцы ухитрились привезти в Рим даже белых медведей!
Видимо, невыполнимых задач для них просто не существовало.
Все эти животные в цирках были жертвами градиаторов-бестиариев. Их
обучение было гораздо более длительным, нежели классических гладиаторов.
Учеников знаменитой Утренней школы, получившей такое название из-за
того, что звериные травли проходили по утрам, обучали не только
обращению с оружием, но и дрессуре, а также знакомили с особенностями и
повадками разных животных.
Древнеримские дрессировщики достигли в своем искусстве невиданных
высот: медведи ходили по канату, а львы клали бестиарию под ноги
загнанного, но еще живого зайца, обезьяны ездили верхом на свирепых
гирканских гончих, а оленей запрягали в колесницы. Этим удивительным
трюкам не было числа. Но когда пресыщенная толпа требовала крови, на
арене появлялись бесстрашные венаторы (от лат. wenator – охотник),
умевшие убивать зверей не только различными видами оружия, но и голыми
руками. Высшим шиком у них считалось накинуть на голову льва или
леопарда плащ, замотать его, а затем убить зверя одним ударом меча или
копья.
Огромной популярностью пользовалось также стравливание животных друг с
другом. Римлянам надолго запомнился бой между слоном и носорогом, во
время которого слон схватил метлу, которой подметали арену, ослепил ее
острыми прутьями носорога, а затем растоптал противника.
Гладиаторские бои проходили по-разному. Бывали поединки единичных
пар, а иногда несколько десятков, а то и сот пар сражались одновременно.
Порой на арене разыгрывались целые представления, введенные в практику
массовых развлечений Юлием Цезарем. Так, за считанные минуты
воздвигались грандиозные декорации, изображавшие стены Карфагена, а
гладиаторы, одетые и вооруженные, как легионеры и карфагеняне,
представляли штурм города. Или на арене вырастал целый лес из
свежесрубленных деревьев, а гладиаторы изображали нападение германцев на
тех же легионеров из засады. Фантазия режиссеров-постановщиков
древнеримских шоу не знала границ. И хотя римлян чем-то удивить было
крайне трудно, императору Клавдию, правившему в середине I века, это
вполне удалось. Воплощенная по его приказу наумахия (инсценировка
морского сражения) была такого масштаба, что оказалась способной
поразить воображение всех жителей Вечного города от мала до велика. Хотя
наумахии устраивались достаточно редко, так как были очень
дорогостоящими даже для императоров и требовали тщательной разработки.
Первую же наумахию провел в 46 году до н.э. Юлий Цезарь. Тогда на
Марсовом поле Рима для проведения морской битвы было выкопано огромное
искусственное озеро. В этом представлении участвовало 16 галер, на
которых находились 4 тысячи гребцов и 2 тысячи солдат-гладиаторов.
Казалось, более масштабное зрелище устроить уже невозможно, но во 2 году
до н.э. первый римский император Октавиан Август после годичной
подготовки представил римлянам наумахию с участием 24 кораблей и 3 тысяч
солдат, не считая гребцов, которые разыграли битву между греками и
персами при Саламине. Побить этот рекорд удалось только императору
Клавдию. Для проведения задуманной им наумахии было выбрано Фуцинское
озеро, находящееся в 80 километрах от Рима. Никакой другой близлежащий
водоем просто не мог вместить 50 настоящих боевых трирем и бирем,
экипажи которых составили 20 тысяч приговоренных к арене преступников.
Для этого Клавдий опустошил все городские тюрьмы, посадив на корабли
всех, кто мог носить оружие.
А чтобы отбить у такого количества преступников, собранных в одном
месте, охоту организовать мятеж, озеро было окружено войсками. Морское
сражение происходило в той части озера, где холмы образовывали
естественный амфитеатр. Недостатка в зрителях не было: около 500 тысяч
человек – практически все взрослое население Рима, расположилось на
склонах.
Корабли, разделенные на два флота, изображали противостояние родосцев
и сицилийцев. Сражение, начавшееся около 10 утра, закончилось лишь в
четвертом часу дня, когда сдался последний "сицилийский" корабль.
Римский историк Тацит писал: "Боевой дух сражавшихся преступников не
уступал боевому духу настоящих воинов". Воды озера были красными от
крови, не говоря уж о раненых, только убитых было больше 3 тысяч
человек. После сражения Клавдий помиловал всех уцелевших, за исключением
нескольких экипажей, уклонившихся, по его мнению, от боя. Публика же
была в совершеннейшем восторге от увиденного. "Переиграть" Клавдия
никому из последующих императоров уже не удалось. Не случайно его смерть
оплакивал буквально весь город, ведь он, как никто другой, возможно, за
исключением Нерона, умел развлечь публику. И пусть за время своего
правления Клавдий показал себя далеко не блестящим государственным
деятелем, это не мешало ему быть едва ли не самым почитаемым в народе
императором.
Именно гладиаторские бои, проводимые на аренах цирков, были
ежедневным и любимым зрелищем римлян, прекрасно разбиравшихся в нюансах
рукопашных схваток.
Публика внимательнейшим образом следила за ходом поединка, отмечая малейшие изменения в действиях сражающихся гладиаторов.
Если один из них во время поединка был тяжело ранен, он мог бросить
оружие и поднять вверх руку – этим жестом он просил зрителей о пощаде.
Если публике нравилось, как он сражался, то люди поднимали вверх большие
пальцы рук или просто махали платками, крича при этом "Отпусти!". Если
же не нравилось, то зрители опускали большие пальцы книзу, вопя
"Добей!". Вердикт толпы не оспаривался даже императором.
Бывало, что схватка затягивалась, а оба израненных гладиатора долго
не могли одолеть один другого. Тогда зрители могли сами остановить
поединок и потребовать от эдитора – устроителя игр – отпустить обоих
бойцов с арены. И эдитор подчинялся "гласу народа". То же происходило и в
том случае, если гладиатор настолько угождал публике своим мастерством и
мужеством, что она требовала немедленного вручения ему деревянного
тренировочного меча в качестве символа полного освобождения не только от
схваток на арене, но и от рабства. Разумеется, касалось это только
военнопленных и рабов, но не добровольцев.
До наших дней дошло имя гладиатора Фламмы, во время карьеры которого
восхищенные зрители четырежды требовали вручения ему деревянного меча, а
он все четыре раза отказывался! Не исключено, что Фламма проявлял столь
неслыханное упрямство в погоне за славой и деньгами. Так или иначе, но
это ему удалось, он ушел с арены добровольно, более или менее
невредимым, причем в довольно зрелом возрасте и будучи обладателем
приличного состояния.
Гладиаторские бои были не чужды и образованнейшим людям того времени.
Цицерон, например, так оценивал эти игры: "Людям полезно видеть, что
рабы могут мужественно сражаться. Если даже простой раб может проявлять
мужество, то какими же должны быть римляне? Кроме того, игры приучают
воинственный народ к виду убийства и готовят его к войне". Плиний, Тацит
и многие другие выдающиеся римские писатели и мыслители были горячими
поклонниками цирковых зрелищ. Исключение составлял, пожалуй, только
философ Сенека, всячески ратовавший за их запрещение, что не в последнюю
очередь привело к его вынужденному самоубийству по приказу его
венценосного воспитанника Нерона.
Почти все римские императоры стремились превзойти в грандиозности игр
друг друга, чтобы завоевать любовь толпы. Император Тит на открытии
Колизея, вмещавшего до 80 тысяч зрителей и сразу ставшего главной ареной
Древнего Рима, приказал умертвить разными способами 17 тысяч евреев,
десять лет работавших на его строительстве. А император Коммод,
прошедший курс обучения в гладиаторской школе, сам сражался на арене.
Все его поединки, естественно, заканчивались победами. Впрочем, римляне,
не любившие "халтуры" в таком важном деле, довольно быстро заставили
его закончить карьеру гладиатора. Хотя войти в летопись игр Коммоду все
же удалось – однажды он убил меткими выстрелами из лука пятерых весьма
дорогостоящих бегемотов. Император Домициан, будучи виртуозом в стрельбе
из лука, любил потешить зрителей, поражая стрелами голову льва или
медведя так, чтобы стрелы как будто становились для них рогами. А
рогатых от природы животных – оленей, быков, зубров и так далее он
убивал выстрелом в глаз. Надо сказать, что римский народ очень любил
этого правителя.
Встречались среди римских императоров и весельчаки. С именем
Галлиена, например, связана очень забавная история. Одного ювелира,
продававшего фальшивые драгоценные камни и приговоренного за это к
арене, бестиарии выгнали на середину цирка и поставили напротив закрытой
львиной клетки. Несчастный с замиранием сердца ждал неминуемой и притом
ужасной смерти, и тут дверь клетки распахнулась, и из нее вышел…
цыпленок. Не выдержавший напряжения ювелир упал в обморок. Когда зрители
вдоволь насмеялись, Галлиен повелел объявить: "Этот человек обманывал,
поэтому и его обманули". Затем ювелира привели в чувство и отпустили на
все четыре стороны.
К началу IV века гладиаторские бои и звериные травли стали постепенно
приходить в упадок. Это было время, когда некогда Великая Римская
империя стала буквально изнемогать под ударами многочисленных
"варварских" племен. Положение усугублялось непрекращающимся
экономическим кризисом – сами римляне практически не работали, а
привозимые товары непрерывно дорожали. А потому у римских императоров
того периода хватало забот, помимо устройства дорогостоящих игр. И, тем
не менее, они продолжались, хотя уже и без прежнего размаха.
Окончательно гладиаторские бои были запрещены за 72 года до падения
Римской империи.
Конец кровавым оргиям на арене положила христианская церковь, ставшая
в поздней Римской империи серьезной как духовной, так и политической
силой. Выдержав страшные гонения в первые 300 лет и потеряв десятки
тысяч первых последователей Христа, замученных все на той же арене,
церковь в 365 году добилась повсеместного запрета звериной травли в
цирках. В 404 году монах Телемах, вмешавшись в сражение гладиаторов,
сумел прекратить его ценой собственной жизни. Это событие стало
последней каплей, переполнившей чашу терпения императора-христианина
Гонория, наложившего на бои официальный запрет.
