Рассказывая о городе Пермь, нельзя не сказать об единственном в мире собрании деревянной скульптуры, объединившем более 400 экспонатов.
Русский мужик - он талантлив. Подглядев однажды, как местное население поклоняется своим идолам, он тут же переделал это на свой крестьянский лад - стал вырезать деревянные скульптуры.
В церквях боги располагались в темном месте. Их освещал только слабый свет лампады, поэтому боги могли кивать, хмурить брови, моргать. Богам меняли одежду - в дни "страстной недели" на них надевали черное, а на пасху - светлое. И обязательно делали новые башмаки - они ведь ходят по ночам, и обувь снашивается.
Эти лица производят ошеломляющее впечатление. Они притягивают взгляд, заставляют остановиться рядом, проникнуться страданием человека, сидящего перед тобой и поразиться верой, которой наполнен его взгляд.
Эта фигура Спасителя из г. Усолье (XVIII в) вырезана из сосны. В описи коллекции написано, что "резчик сделал Христа похожим на сельского батюшку, возможно старого священника, своей тихой и спокойной жизнью казавшегося для ваятеля идеалом христианского на этом свете жития."
Сидящий в темнице Спаситель из Канабековской часовни в Пашийском заводе резко отличается от других своими спокойно скрещенными руками. 1840-гг.
У других скульптур (в галерее хранится 20 памятников с подобным сюжетом) темницы значительно скромнее: просто сколочены из покрашенных синькой досок или, в лучшем случае, слегка украшены по краям узорной золоченой резьбой. А у этой темницы резные колоны щедро увиты ветками и плодами; ажурные цокольные стенки; горельефы в центре карниза; небольшие статуи ангелов с атрибутами «истязании Христа» на колоннах... Спаситель сидит внутри этого барочного сооружения.
"Живой" Христос почти всегда изображался в один и тот же момент своей жизни – сидящим в темнице перед казнью. В Евангелии от Матфея описывался эпизод, когда связанному Христу возложили на голову терновый венец, надели багряницу, дали в руку трость и, взявши её, били его по голове. Этот трогательный жест правой рукой (на снимке – скульптура из Соликамска, XVIII в.) означает, что Иисус закрывается от т.н. заушения – унизительного наказания. Левая рука иногда прикрывает рану на груди.
Христос из деревни Пашия, XVIII в.
Этот сидящий в темнице Спаситель из д. Усть-Косьва (XVIII в) одет вместо багряницы в национальную пермяцкую одежду – синёный шабур. Безымянный резчик тонко передал типично пермяцкие черты лица и одежду, перейдя, по сути, от изображения Бога к человеку, "созданному по своему образу и подобию".
По легенде это знаменитое распятие "Христа-татарина" из Рубежской церкви приплыло в 1755 г. сверху по Каме до Усолья и остановилось против церкви. До этого распятие находилось в Пыскорском монастыре.
Никола Можай (так называли пермяки Св. Николая Можайского) из д. Зеленяты (XVIII в), самый, пожалуй, знаменитый. Как и все "пермские боги", скульптура эта окутана целым клубком мистических легенд. Статуя не пожелала принять и новую окраску. Священник из с. Дворец, куда перенесли Николу, сообщил, что "краска на фигуре не принялась". Любил этот Никола и путешествовать – восемь пар обуви сменилась на нем за то время, что он простоял в храме. Изношенные "обутки" непременно становились священными.
Николай Чудотворец
Фрагменты распятия XVIII в. из г. Соликамск – Богоматерь, Иоанн Богослов, Мария Магдалина, сотник Лонгин.
"Снятие с креста", с. Шакшер, XVIII в. На лестнице слева – Никодим, удерживающий тело Христа за кусок ткани, части которой не сохранилось. Как не сохранилась и фигура на лестнице справа – от нее осталась только рука. Внизу слева стоит Мария Магдалина со сложенными на животе руками. Рядом с ней богоматерь и одна из жен-мироносиц Мария Клеопова, вставшая на колени. Справа стоит Иоанн Богослов.
Совершенно изумительное рельефное изображение Параскевы Пятницы с предстоящими – святыми великомученицами Екатериной и Варварой. Село Ныроб, XVII век (!)
Статуя святой Параскевы Пятницы - самая древняя в коллекции. Лик ее суров и мрачен, а на самой статуе есть какие-то магические значки. Статую святой Параскевы редко вывозят за пределы Пермского края, и на это есть свои причины - святая Параскева Пятница не "любит", когда ее беспокоят. Работники галереи рассказывают, что, когда один из исследователей попытался поближе познакомиться со скульптурой и хотел всего лишь перерисовать магические значки на ее одеянии, по городу пролетел ураган небывалой силы. Говорят, нечто подобное было, когда статую вывозили во Францию. Возможно, по этой причине святую Параскеву стараются меньше беспокоить, и даже не включают ее образ в буклеты и альбомы.
"Минуло более сорока лет, но отчетливо помню тот случай. Произошел он в селе Ильинском Пермской губернии в 1922 г. Усталый шел я тогда к себе домой. Дул порывистый ветер. У сельской околицы на кладбищенской часовне привычно хлопали обветшалые ставни окон. Вдруг заметил: против обыкновения стучат не только ставни, но и створки дверей.
Нехотя свернул посмотреть, в чем дело и неожиданно увидел такое, что крайне поразило меня. Главную стену в часовне занимали пять деревянных скульптур. А ведь они не должны были здесь находиться - скульптурные изображения не приняты в православии. Особенно удивила меня фигура Христа с лицом татарина. Зашел в местный исполком, быстро получил разрешение перенести скульптуры в районный музей и, как заведующий музеем, без промедления это сделал" - так начал собирать коллекцию Николай Николаевич Серебренников, работавший в ту пору директором небольшого краеведческого музея.
Говорят, еще долгие годы приезжали в галерею мужики из глухих деревень и, найдя своего "боженьку", подолгу молились перед ним, как когда-то в храме.
Говорят, они наблюдают за нами, незримо сопровождая каждого пришедшего к ним.
Говорят, они ходят по галерее, общаясь между собой.
Говорят, они живут своей, потаеннной, незримой жизнью.
Вот только одежду им не меняют и башмаки давно уже никто не шьет.
Рассказывает директор Пермской художественной галереи, искусствовед, заслуженный работник культуры России Надежда Владимировна Беляева.
В её устах строгие Николы Можайские стали "Николушками" – так рассказывают не об экспонатах выставки, а о детях – любимых и родных.