Камеи, то есть геммы с выпуклым изображением, появились к концу IV века до нашей эры, а родиной их считается Александрия. Поначалу камеи резали на многоцветном сардониксе, но вскоре в дело пошли драгоценные «дары Востока» – аметисты и топазы, гранаты и аквамарины, гиацинты, сапфиры, изумруды…
Искусство резьбы по камню у археологов получило наименование «живописи в камне», и действительно, роскошные многоцветные камни с их эффектным соединением колорита и пластики очень близки к живописи.
Редкость минерала, высокую стоимость камня и многолетнего труда уникальной работы талантливых мастеров мог оплатить только очень богатый заказчик. В этом же заключается и причина того, что крупные камеи чаще всего прославляли властителей древнего мира. Высшим шиком среди аристократов того времени стало иметь собственную дактилиотеку – коллекцию резных камней.
Многие камеи, прежде чем попасть в Эрмитаж, сменили немало владельцев, и историю некоторых из них можно проследить вплоть до XV века. Небольшую коллекцию гемм для Кунсткамеры приобрел в Голландии еще Петр I, но Екатерина II пошла дальше и создала в Петербурге гигантский кабинет «антиков», как в то время называли резные камни. Размах приобретений царицы был настолько велик, что она сама в шутку окрестила его «обжорством», «камейной болезнью», а свое огромнейшее собрание гемм – «бездной».
Самой знаменитой камеей Эрмитажа является, конечно же, «Камея Гонзага» работы неизвестного мастера. Первое упоминание о ней встречается в 1542 году в инвентарном каталоге собрания Изабеллы д'Эсте – супруги Людовика Гонзага, правителя итальянского города Мантуи: «Большая камея оправлена в золото, с рельефными портретами Цезаря и Ливии, с золотой гирляндой вокруг, с листьями лавра из зеленой смальты, с жемчужиной внизу, с обратной стороны украшенной чернью, и с табличкой с именем покойной светлейшей госпожи Герцогини».
Другое известие о камее принадлежит великому фламандскому художнику Питеру Пауэлу Рубенсу. Знаменитый живописец в 1600—1608 годы работал в Италии, где и увидел драгоценную камею: «Я считаю, что среди гемм с парными портретами эта – прекраснейшая в Европе».
Разные люди в разные эпохи в персонажах камеи видели разных лиц. Например, итальянская знать эпохи Возрождения считала, что на резном камне изображен император Август. Наиболее вероятными персонажами камеи считались дерзкий повелитель мира Александр Македонский и его мать. Сейчас уже установлено, что на камее изображены Птолемей II и его жена Арсиноя, а вот имя создателя знаменитого шедевра скрыто от нас временем.
За свою долгую историю камея сменила много владельцев. Одно время она находилась в собрании шведской королевы Христины и обозначалась так: «Картина из агата с изображением двух римлян, в красном футляре». После смерти королевы камея попала к кардиналу Д. Аццолино, а в 1798 году хранилась в Ватикане – в библиотеке папы Пия VI. Возможно, она так бы и осталась в «Вечном городе», но в феврале 1798 года в Риме был убит французский генерал Дюфо и началась оккупация города. Французский генерал Бертье повелел везде расклеить объявления о готовящихся конфискациях произведений искусства: «…из Рима будут взяты картины, статуи и предметы искусства, которые сочтет достойными для перевозки во Францию специально назначенная комиссия».
Один из очевидцев того времени впоследствии описывал, как ворвавшиеся в библиотеку Ватикана солдаты «среди прочих редкостей уничтожили знаменитого «Теренция» Бембо, самую драгоценную рукопись, стремясь овладеть ее золотым окладом». Такая же участь могла ожидать и «Камею Гонзага», и спасло ее только то, что она была вырезана из сверхтвердого минерала. Солдаты интересовались лишь драгоценными камнями, и, возможно, камею у них выкупил контролер Мешен, сопровождавший направленный к Неаполю корпус.
В 1799 году под натиском армии А.В. Суворова французские войска отступили, и камея вместе с ними попала во Францию. Так она оказалась в руках Жозефины Богарнэ, первой жены Наполеона, и хранилась в ее резиденции под Парижем. Хранилась до 1814 года – вплоть до вступления в Париж союзников.
В благодарность Александру I, сохранившему семейству Богарнэ положение и доходы, Жозефина подарила русскому царю этот шедевр древней глиптики. Осенью 1814 года государь передал «Камею Гонзага» в Эрмитаж, и Г. Келер, бывший тогда директором «Кабинета антиков», извещал русскую публику: «Сей камень – единственный в своем роде… по древности своей и по мастерской отделке… Он принадлежит к весьма малому числу, какие только до нас дошли».
Действительно, таких крупных камей (высота ее – 15,7 сантиметра, ширина – 11,8 сантиметра и высота рельефа – 3 сантиметра) в мире насчитывается всего несколько штук. Как уже говорилось, на ней изображены Птолемей Филадельф, правитель эллинского Египта, и его жена Арсиноя.
В лицах Птолемея и его жены нет портретного сходства, это образы условные, идеальные. Глядя на спокойный и довольно мягкий профиль Арсинои, трудно представить истинный характер и темперамент этой властной женщины, энергично добивавшейся своей цели и не слишком разборчивой в средствах.
Брак между Птолемеем и Арсиноей был окружен особым ореолом святости: Птолемей был обожествлен еще при жизни, Арсиноя – вскоре после своей смерти. Культ их и привел к появлению камеи – парного портрета с профильным изображением, когда одно лицо выступает из-за другого и контуры силуэтов почти созвучны. Такая композиция четко и лаконично выражает единство изображаемых, и в дальнейшем она получила широкое распространение.
Лица царя и царицы изображены на сером фоне. Профиль Птолемея словно освещен ярким светом, а голубовато-белое лицо Арсинои как будто покрыто легкой тенью. В камее удачно использованы фактура и цвет трех различных слоев камня. Гладко отполированная поверхность прекрасно передает блеск металлических деталей шлема Птолемея. Тонкий слой камня, слегка просвечивающий голубизной, придает лицу властной Арсинои утонченную нежность. В то же время волосы и листья венка на голове, исполненные в более высоком рельефе, остаются матово-белыми и хорошо оттеняют бледность царицы.
Блеклой, желтовато-розовой линией проходит полосочка ожерелья на шее обоих супругов. У Птолемея она дополнена странным коричневым завитком: это след позднейшей реставрации, попытка скрыть, что камея была сломана пополам.
Редкая красота камня, торжественная манера исполнения, героическая трактовка образов – все делает «Камею Гонзага» одним из самых выдающихся памятников античного искусства. Она вдохновляла поэтов и художников, привлекала пытливое внимание антикваров, восторженные похвалы ей исходят от самых разных ценителей. Некоторые относят «Камею Гонзага» к числу тех шедевров, до которых так и не смогло возвыситься современное искусство.
Труд безымянного греческого мастера III века до нашей эры поистине граничил с подвигом. Для завершения такого рода работы требовались годы, ведь агат по своей твердости превосходит и сталь. Резьба производилась с помощью порошкообразного корунда и требовала чрезвычайного внимания и терпения. Рассказывают, что в древности на создание больших камей уходило столько же времени, сколько в средние века на возведение готического собора.
