Бюст Мецената. Лувр. Париж.

Знаете ли Вы, что первого из известных истории меценатов звали... Меценат. Таково было его имя - Гай Цильний Меценат (Gaius Cilnius Maecenas).



Может, у искусства были и другие покровители, но именно он прославился на этом поприще настолько, что это имя впоследствии стало нарицательным.
Родился Меценат между 74-64 гг. до н.э. в богатой аристократической семье из привилегированного сословия всадников. Гордился своими этрусскими корнями (его род происходил из знати Арретия - нынешнего Ареццо, города в Центральной Италии, кстати, являющегося родиной Петрарки). Собственно, и имя Цильний он получил по матери, поскольку у этрусков так было принято.
Убежденный монархист, Гай Цильний рано вошел в ближайшее окружение Октавиана - будущего императора Августа. Полагая его наиболее близким к идеальному образу правителя, помогал вошествию на престол, всячески поддерживал, проявляя талант и энергию, помогал решать проблемы: мирил с Антонием, например, успокаивал народные волнения, препятствовал заговорам. Когда Август покидал Рим, то оставлял вместо себя Мецената (или одного, или в паре с Агриппой).
Фактически занимая позицию второго человека в государстве, будучи советником и поверенным императора, он никогда на имел никакой государственной должности. При этом не заискивал перед монархом и не скрывал свои взгляды, хоть бы они и отличались или вовсе противоречили намерениям последнего. В это трудно поверить, но дело было... в дружбе, которая оказалась настолько сильной и крепкой, что даже давала возможность Гаю Цильнию, не церемонясь, гасить вспышки августейшего гнева, к которым правитель был склонен.
Сохранилось, например, любопытное историческое свидетельство о том, как Меценат не дал Августу подписать смертные приговоры. Он остановил его словами: «Surge tandem, carnifex!» (Да полно же тебе, мясник!). И даже после того, как по-родственному предупредил брата своей жены - участника заговора против власти, что тайный умысел раскрыт, Гай Цильний Меценат не лишился дружбы императора, хоть и был отстранен от участия в государственных делах.
У него был роскошный дворец на Эсквилинском холме, окруженный не менее роскошными садами. При раскопках там найдено немало художественных ценностей, на улице Мерулана и по сию пору стоит «зал Мецената». Там он предавался удовольствиям, не скрывая своих эпикурейских пристрастий к наслаждениям: этот человек везде и во всем был искренен.
Создав литературный кружок, Меценат сумел установить в нем доброжелательную атмосферу, послужившую основой дружбы участников. По их многочисленным свидетельствам, там не наблюдалось ни чрезмерного честолюбия, ни зависти, ни прочих низменных проявлений. В общем, союз был удивительный, редкостный для мира искусства. Но может быть, этот патриций обладал не только редким чутьем на дарования, что признавалось современниками, но и воспринимал их лишь в сочетании с высокой духовностью?!
А как Гай Цильний Меценат заботился о своих подопечных! Он их всячески поддерживал и защищал. Вергилию оказал помощь в тяжбе с одним центурионом, хлопотал о возвращении отнятого имения. Горацию подарил свое поместье... Кстати, о Вергилии. Он 10 лет писал свою «Энеиду», не показывая ни строчки даже по настоятельной просьбе Августа, и всё это время находился на государственном обеспечении. Без участия Мецената подобное было бы невозможно.
Надо сказать, литераторы, которых он собрал вокруг себя, оказались благодарными (что еще раз подтверждает характеристику атмосферы этого кружка), видимо, дух благородства, который отличал их благодетеля, был присущ и им самим. И Вергилий, и Гораций (и не только они) воспели Мецената в своих произведениях. А тот и сам сочинял (правда, был раскритикован в более поздние времена), но, увлеченный заботой о талантах Рима, не обеспечил сохранность собственных трудов, из коих сохранились лишь фрагменты.
Умер Гай Цильний Меценат ровно две тысячи лет назад, в восьмом году до н.э. Кончине предшествовала тяжелая болезнь. Его завещание предусматривало передачу всего имущества (а это было очень богатое состояние) Августу и содержало последнюю волю умершего: чтобы император взял на себя заботу о Горации (впрочем, Горацию на ту пору тоже оставалось жить всего два месяца).
А имя его живет и поныне, обозначая то, чем более всего прославился Меценат в жизни: покровительством талантам.

На либурнийских, друг, ты поплывешь ладьях
Среди судов с бойницами:
Везде охотно с Цезарем готов делить
Ты, Меценат, опасности.
Но мне как быть? Мне жизнь мила, пока ты жив,
И в тягость, если нет тебя!
Избрать ли лучше мне, как ты велишь, покой,
Не сладкий от тебя вдали,
Иль подвиг бранный твой, чтобы нести его,
10 Как надо мужу стойкому?
Так понесем же вместе! Хоть чрез Альп хребты,
Хоть по Кавказу дикому,
Хоть до пределов самых крайних Запада
С тобой пойду бесстрашно я.
Ты спросишь, чем же облегчу я подвиг твой,
Я слабый, невоинственный?
С тобой я буду меньший страх испытывать,
Чем ужас в одиночестве.
Страшней наседке за неоперившихся
20 Птенцов, коль их покинула,
Хоть от подползших змей их защитить она
Не сможет и присутствуя.
И в этот и во всякий я готов поход,
Надеясь на любовь твою,
А не в надежде, что удастся больше мне
Впрягать волов в плуги свои,
Иль что до зноя скот мой из Калабрии
Пастись пойдет в Луканию,
Иль что достигнут стен высоких Тускула
30 Мои чертоги сельские.
Довольно: слишком от твоей я щедрости
Богат; копить не стану я
Еще, чтоб в землю прятать, как скупой Хремет,
Иль расточать, как жалкий мот.
Гораций

ДЖОВАННИ БАТТИСТА ТЬЕПОЛО
1696-1770
"Меценат представляет императору Августу свободные искусства"