Петр I издал указ об ассамблеях, который нанес окончательный удар старым правам. Зимой три раза в неделю по очереди в домах обеспеченных людей проводились собрания — ассамблеи для забав и для дела, причем в них в обязательном порядке должны были принимать участие и женщины. В Петербурге обер-полицмейстер, а в Москве — комендант назначали, в чьем доме будет следующая ассамблея.
Неизвестный художник. Московский бал. Конец XVIII в.
Ассамблеи начинались в 5 часов вечера и заканчивались в 10 часов.
Если дом хозяина позволял, то в одной комнате устраивали танцы, в другой ставили столы для шахмат и шашек, в третьей готовились столы с трубками, табаком и деревянными лучинками для прикуривания. Если возможности не позволяли хозяину таким образом устроить гостиные, то все эти столы размещали в танцевальной зале.
Лебедев Клавдий Васильевич
Ассамблея при дворе Петра I
Главное увеселение ассамблей — танцы, посредством которых знакомились молодые люди и девицы. Матери и отцы смотрели на танцы как на невиданный соблазн для их детей, мужья ревновали своих жен к кавалерам, бросая на них грозные взоры. Танцы были весьма непривычным делом для публики, и Петр сам задавал тон. По свидетельству очевидца ассамблей камер-юнкера Берхгольца, царь выделывал такие «каприоли», которые составили бы честь лучшим европейским танцорам того времени. Петр прискакивал и вертелся без устали.
Другие участники ассамблей держались скованно, плохо двигались в непривычных костюмах, в которых, по образному выражению Ф. Ф. Вигеля, «все топорщилось и фанфаронило». Даже молодые женщины и девушки проявляли неуклюжесть. Затянутые в корсеты, с широкими юбками и в башмаках на высоких каблуках, с пышной и напудренной прической, с длинными шлейфами, они не только не могли крутиться в танцах, но не знали, как им сесть и встать. Во время танца, забывая о новом этикете, они делали русский поясной поклон кавалеру, в это время косточки китового уса впивались им в тело, и дамы краснели и смущались.
Кавалеры также были стеснены узкой одеждой и париками, были неуклюжи и неловки. Напряжение усиливалось от подношений непривычных напитков — кофе, миндального молока, шоколада. Людям старшего поколения приходилось еще хуже. Дряхлые танцоры, стараясь подражать государю и не попасть впросак, с трудом двигались, кое-как дрыгали ногами, путали фигуры, задыхались, сопели, кряхтели, с них лил градом пот. Многие из них не выдерживали таких нагрузок и падали на пол, за что получали наказание в виде большого кубка вина. Танцы на ассамблеях делились на церемониальные и английские. К первым относили польский (полонез) и менуэт; ко вторым — англез, аллеманд и контрданс.
Среди танцоров отличались на ассамблеях, кроме царя, граф Ягужинский, австрийский посланник граф Кинский, министр голштинский Бассевич, граф Головкин, молодые князья Трубецкой и Долгорукий. Из дам умением и грацией выделялись те же княгини Кантемир и Черкасская, графини Головкина и Долгорукая.
По окончании ассамблеи у богатых людей накрывали ужин, а люди меньшего достатка предлагали холодные закуски, чай, кофе, мед, варенье, мужчинам — пиво и вино. Не позднее 10 часов вечера все с ассамблеи разъезжались по домам.
