Знаменитая драматическая актриса Екатерина Семеновна Семенова родилась в ноябре 1786 года. Ее мать была крепостной крестьянкой, а сведении об отце противоречивы – то ли высокопоставленные владелец крепостных, то ли учитель кадетского корпуса. Как прошло детство Екатерина и ее сестры Нимфодоры, также ставшей известной актрисой, и как они попали в театральную школу, неизвестно.
Сценическому мастерству Семенова обучалась у Василия Рыкалова и Ивана Дмитриевского. Ей покровительствовал князь Александр Шаховской, который фактически руководил театрами Петербурга в первой четверти XIX века.
Впервые на школьной сцене Екатерина появилась в 1802 году в пьесах Коцебу «Примирение двух братьев» и «Корсиканцы», а в феврале 1803 года дебютировала на профессиональной сцене Александринского театра в комедии «Нанина». Но особенно ярко артистическое дарование Семеновой проявилось в ставших популярными романтических драмах Владислава Озерова.
Первым общим успехом актрисы и драматурга стало представление трагедии «Эдип в Афинах» в 1804 году. Сергей Тимофеевич Аксаков рассказывал, что во время представления «Эдипа», когда у Семёновой-Антигоны насильно уводили отца, артистка до того увлеклась, что вырвалась из рук удерживавших ее воинов и убежала за отцом за кулисы, чего в роли не было; пришлось бежать за ней и вернуть ее на сцену.
«Природа одарила ее всеми средствами, которыми может блистать артистка, – писал в XIX веке биограф А. А. Ярцев. – Она представляла совершенный тип древнегреческой красавицы и для трагических ролей была идеалом женской красоты. Строгий, благородный профиль ее напоминал, по сравнению современника, древние камеи; прямой, пропорциональный нос с небольшим горбом, каштановые волосы, темно-голубые, даже синеватые, глаза, окаймленные ресницами, умеренный рот – все это вместе обаятельно действовало на каждого».
О. Кипренский. Екатерина Семенова в роли Клитемнестры
Многие оказались покорены красотой и талантом молодой актрисы. Среди восторженных поклонников был Константин Батюшков, посвятивший ей следующее стихотворение еще до личного знакомства:
Я видел красоту, достойную венца,
Дочь добродетельну, печальну Антигону,
Опору слабую несчастного слепца;
Я видел, я внимал ее сердечну стону —
И в рубище простом почтенной нищеты
Узнал богиню красоты.
Я видел, я познал ее в Моине страстной,
Средь сонма древних Бард, средь копий и мечей
Ее глас сладостный достиг души моей.
Ее взор пламенный всегда с душой согласной,
Я видел — и познал небесные черты
Богини красоты.
О, дарование, одно другим венчанно!
Я видел Ксению, стенящу предо мной:
Любовь и строгий долг владеют вдруг княжной;
Боренье всех страстей в ней к ужасу слиянно,
Я видел, чувствовал душевной полнотой
И счастлив сей мечтой!
Я видел и хвалить не смел в восторге страстном;
Но ныне, истиной священной вдохновен,
Скажу: красот собор в ней явно съединен:
Душа небесная во образе прекрасном
И сердца доброго все редкие черты,
Без коих ничего и прелесть красоты.
В Семенову был безнадежно влюблен знаменитый переводчик «Илиады» Николай Гнедич. Образование актрисы, не только общее, но и сценическое, было очень поверхностное, вследствие чего она разработку ролей заимствовала у других. Сперва разучивала роли под руководством начальника репертуара Шаховского, потом же стала учить роли, пользуясь советами преданного Гнедича.
Правда, есть мнение, что талант Семеновой с годами не развивался, а ослабевал, потому что представления поэта о сценическом искусстве оказались устаревшими даже для того времени. Его метод заключался в обучении чисто внешним приемам игры, эффектам и вычурной декламации. Как раз в это время в Петербург приехала знаменитая француженка Жорж, казавшаяся Гнедичу идеалом трагической актрисы, но по свидетельствам очевидцев, она не обращала ни малейшего внимания на мысль автора, общий смысл пьесы и на тон реплики партнера: на сцене царила одна, других лиц для нее не существовало... И Гнедич советовал Екатерине присматриваться к сценическим приемам француженки.
В то время театральный Петербург как будто бы разделился на две половины – преданных поклонников Жорж и преданных поклонников Семеновой. Однако сама Жорж жаловалась, что, при всей своей технике, она часто чувствует недостаток темперамента, всегда блещущего у Екатерины.
Одним из восторженных поклонников таланта Екатерины Семеновой стал и Александр Пушкин. В 1817-1819 годах он неоднократно видел ее на сцене и встречался с ней в петербургских театральных кругах. Сохранились сведения о совместном участии Пушкина и Семеновой в домашнем спектакле у Олениных по пьесе Н. И. Хмельницкого «Воздушные замки».
В своей статье «Мои замечания об русском театре» (1820) Пушкин восторженно писал о Семеновой: ««Говоря об русской трагедии, говоришь о Семеновой — и, может быть, только об ней. Одарённая талантом, красотою, чувством живым и верным, она образовалась сама собою. Семёнова никогда не имела подлинника. Бездушная французская актриса Жорж и вечно восторженный поэт Гнедич могли только ей намекнуть о тайнах искусства, которое поняла она откровением души. Игра всегда свободная, всегда ясная, благородство одушевленных движений, орган чистый, ровный, приятный и часто порывы истинного вдохновенья — все сие принадлежит ей и ни от кого не заимствовано. Она украсила несовершенные творения несчастного Озерова и сотворила роль Антигоны и Моины; она одушевила измеренные строки Лобанова; в ее устах понравились нам славянские стихи Катенина, полные силы и огня, но отверженные вкусом и гармонией. В пёстрых переводах, составленных общими силами, и которые по несчастью стали нынче слишком обыкновенны, слышали мы одну Семёнову, и гений актрисы удержал на сцене все сии плачевные произведения союзных поэтов, от которых каждый отец отрекается по одиночке. Семёнова не имеет соперницы; пристрастные толки и минутные жертвы, принесённые новости, прекратились; она осталась единодержавною царицей трагической сцены».
Екатерина Семенова. Гравюра А. А. Осипова
Автограф статьи Пушкин подарил актрисе, а Гнедич оставил на нем язвительную надпись «Пьеса, писанная А. Пушкиным, когда он приволакивался, но бесполезно, за Семеновой».
Что касается самой актрисы, то она жила в атмосфере влюбленности и поклонения, которые казались ей нормой, естественной данью ее таланту. Бенефисы актрисы становились событиями в театральном мире, драматурги сочиняли и переводили для них пьесы, а публика устраивала овации. До начала двадцатых годов XIX века слава Семеновой не меркла – она оставалась примой петербургской сцены. В театре желания Екатерины Семеновны считались почти приказом. С ней непременно согласовывали «удобные» дни спектаклей.
Актрисе покровительствовал князь Иван Алексеевич Гагарин, богач, ценитель искусств и лошадей, театрал и завсегдатай скачек. Будучи вдовцом, князь прижил с актрисой четырех детей (дочери Александра, Надежда и Софья и сын Николай), которым дал фамилию Стародубских.
Гагарин, привыкший покровительствовать актрисам, не считал нужным хранить верность Екатерине.. Правда, этот высокопоставленный покровитель постоянно хлопотал о ней. Расположением его особо пользовались авторы и переводчики пьес, в которых играла его возлюбленная, актеры и режиссеры, помогавшие ей учить роли. Известно, что Гнедич получил от князя особый пансион «на совершенствование перевода «Илиады». Сестра Семеновой, Нимфодора, стала любовницей его приятеля Мусина-Пушкина. У нее появились открытый дом, прекрасные туалеты и выезды, приживалки.
Начатая так блистательно карьера развила в Семеновой неограниченное самолюбие, нетерпимость ко всякому соперничеству. Екатерина Семеновна вступала на путь интриг, когда дело касалось ее славы или самолюбия. Особенно тогда, когда на сцене появлялись молодые «соперницы» с задатками недюжинного таланта – например, Александра Колосова.
Пушкин, бывший преданным поклонником Семеновой, даже написал на Колосову эпиграмму:
Все пленяет нас в Эсфири:
Упоительная речь,
Поступь важная в порфире,
Кудри черные до плеч,
Голос нежный, взор любови,
Набеленная рука,
Размалеванные брови
И огромная нога.
Позже поэт пытался загладить свою вину за нанесенную обиду, но Колосова долго не могла забыть ему «огромной ноги».
В 1820 году Семенова временно покинула сцену. То ли не вынесла грубости нового директора театров князя Тюфякина, то ли – из-за Колосовой, которая была моложе и свежее.
Екатерина Семенова в роли Клитемнестры. В А. Тропинин, с гравюры Н.И. Уткина, по оригиналу О.А. Кипренского
Огорченный Пушкин писал:
Всё так же ль осеняют своды
Сей храм Парнасских трех цариц?
Всё те же ль клики юных жриц?
Всё те же ль вьются хороводы?...
Ужель умолк волшебный глас
Семеновой, сей чудной Музы?
Ужель, навек оставя нас,
Она расторгла с Фебом узы,
И славы русской луч угас?
Не верю! вновь она восстанет.
Ей вновь готова дань сердец,
Пред нами долго не <увянет>
Ее торжественный венец.
И для нее любовник славы,
Наперсник важных Аонид,
Младой Катенин воскресит
Эсхила гений величавый
И ей порфиру возвратит.
Вера поэта обрела воплощение в жизнь. Без сцены Екатерина жить не могла. Она участвовала в любительских спектаклях и через два года, когда место Тюфякина занял Майков, снова выступила на сцене.
Пушкин упомянул Семенову и в I главе «Евгения Онегина» (1823):
«Там Озеров невольны дани
Народных слез, рукоплесканий
С младой Семеновой делил».
Появление нового рода драматических произведений романтического направления, нередко писанных прозой, значительно повредило последним годам сценической карьеры Семёновой. Стремясь оставаться первой, Екатерина бралась за роли и в этих пьесах, и даже за комические роли, но безуспешно. В 1826 году Семёнова окончательно простилась с публикой в трагедии Крюковского «Пожарский».
В 1827 году Семенова переехала в Москву. В мае 1828 года она обвенчалась с князем Гагариным после пятнадцати лет совместной жизни. Очевидно, сделано это было ради положения детей. Последнего ребенка, сына, князь не признал, не дав ему ни своей фамилии, ни титула. Так что брат княжон Гагариных так и остался навсегда Стародубским, непризнанным пасынком в родном семействе...
Екатерина продолжала играть в домашних и благотворительных спектаклях. 3 мая 1830 Пушкин и Н. Н. Гончарова были в зале Благородного собрания в Москве и смотрели драму Коцебу «Ненависть к людям и раскаяние» с участием Семеновой. По утверждению ее сына Николая Стародубского, Пушкин «не раз бывал в доме княгини Екатерины Семеновны» и подарил ей книгу «Борис Годунов» с надписью: «Княгине Екатерине Семеновне Гагариной от Пушкина. Семеновой — от сочинителя».
В 1832 году умер Иван Алексеевич Гагарин. С этого времени жизнь Екатерины проходила в тесном кругу семьи и близких знакомых. Большое гагаринское наследство, доставшееся Екатерине Семеновне, пошло прахом. Ее старшая дочь Надежда ушла от мужа к другому человеку. Оскорбленный супруг затеял судебное разбирательство, обвинив ее в сожительстве с разными лицами. Ему удалось добиться заточения неверной жены в монастырь. Екатерина Семеновна долго ходила по инстанциям, тщетно пытаясь вызволить свою дочь. На это ушли все ее средства и последние силы. Дочь вышла на свободу лишь в 1857-м, через восемь лет после кончины матери...
В феврале 1849-го знаменитая актриса, жившая в наемной квартире, слегла в тифозной горячке. Она ушла из жизни в первый весенний день, в возрасте шестидесяти двух лет... Есть сведения, что в последние грустные годы великой Семеновой помогала ее бывшая соперница - Колосова.
